Постановка спектакля «Тот самый Мюнхгаузен» в театре драмы ещё до самой премьеры обещала стать заметным событием в театральной жизни Нижнего Новгорода. Тут тебе и пьеса гениального Григория Горина, тут и московский режиссёр Елена .Невежина, за плечами которой успешная постановка в драме «Павел I» , ну и наконец, блестящий актёрский состав – Сергей Блохин, Наталья Кузнецова, Юрий Фильшин, и, в четвёртый раз вернувшийся в театр драмы, к радости нижегородской театральной публики, Олег Шапков.
Немудрено, что публика проявила к премьере недюжинный интерес.
Изначально пьеса «Самый правдивый» была написана Гориным в 1974 году специально для Владимира Зельдина и с успехом шла на сцене театра Советской Армии. Когда же Марк Захаров решил снять по пьесе фильм, она претерпела серьёзные изменения.
Поэтому, к удивлению многих, сидящих в зале, в спектакле обнаружилось немало отличий от сценария знаменитого фильма Марка Захарова. Неизменным остался лишь блестящий текст Григория Горина и его тонкий юмор. Они временами сами вели актёров за собой, вызывая аплодисменты зрителей.
Сценическое оформление спектакля (Дмитрий Разумов) отсылает к главному, обыгрываемому в пьесе подвигу Мюнхгаузена – полёту на ядре. Небольшие ядра на сцене и огромное подвешенное ядро, напоминающее маятник гигантских часов, чьё неумолимое тиканье периодически прорывается сквозь звучащую на сцене музыку. При этом само ядро оклеено множеством мелких зеркал, которые вместе с большим зеркалом на сцене, где периодически отражается всё происходящее на сцене, вызывают ассоциации с миром зазеркалья. Того самого, где всё поставлено с ног на голову.
«Доброе утро, последний герой» — легендарная песня Виктора Цоя в исполнении Павла Ушакова, звучащая в зачине спектакля, с самого начала обозначает отношение к главному герою. Барон Мюнхгаузен в прочтении Невежиной – последний герой, последний из могикан, уходящих, кажется, безвозвратно.
И карканье ворон, в которое переходят последние аккорды песни этому подтверждение.
Барон Мюнхгаузен (Сергей Блохин) в постановке театра драмы – большой искренний ребёнок, с детской наивностью верящий в людей, любовь и необходимость говорить правду.
Сцена, в которой он, захлёбываясь от восторга рассказывает залу про своё открытие о лишних секундах, вылившееся в открытие целого нового дня, одна из самых сильных в спектакле. Сергей Блохин здесь бесконечно заразителен, обаятелен и, трогателен.
Во втором акте, отказавшийся от себя барон, по-прежнему убедителен, и, к тому же величественен, силён. И покидает он землю и сцену в одиночестве (в пьесе – ведёт с собой Марту) практически непобеждённым . Словом, настоящий правильный герой, любоваться которым одно удовольствие. Но, как любой правильный герой он слегка назидателен. И это лишает его той трогательности и пронзительности, которая покоряла зрителя весь первый акт.
Зато эта трогательность неожиданно обнаруживается у Бургомистра (Олег Шапков), мечущегося между дружескими чувствами и инстинктом самосохранения, который он умело маскирует чувством долга.
Герой Олега Шапкова, комичен и трагичен одновременно. Это человек, который и сам бы мечтал жить, как Мюнхгаузен, которому близки и симпатичны все выходки барона. Но у него не хватает ни духа, ни решимости ни на то, чтобы защитить друга, ни уж тем более на то, чтобы изменить свою собственную жизнь. И он остаётся в мире Якобины и Рамкопфа. В мире, где правила важнее чувств, а фальш ценнее веры. И нет никакой силы, способной изменить этот ход вещей.
Кстати и Пастор (Валентин Ометов) тоже разрывается между верой – его неприятие Мюнхгаузена в первом акте вполне искренно, и необходимостью подчиняться правилам игры, заданным обществом. Во втором акте, уступая шантажирующей его Якобине и соглашаясь прочитать литургию на открытии памятника барона, в ответ на сообщение, что Феофил хотел его пристрелить, Пастор грустно вздыхает: «Жаль, что ему помешали». И в этот момент он кажется совершенно искренним.
Якобина, блистательно сыгранная Натальей Кузнецовой, живёт по всем законам это зазеркального го мира. И добивается в итоге немалых успехов. Вместо развода и дележа имущества – статус законной вдовы барона, который отныне провозглашён героем теми же людьми, что пытались объявить его посмешищем. И всё это под маской напускной кротости и жертвенности, которой обычно так хорошо прикрываются жёсткость и расчёт..
Искренние нотки прорываются у Якобины, пожалуй, лишь дважды во время разговора с Мартой, когда она бросает сопернице упрёк: «За три года вам удалось сделать из моего мужа то, что мне не удалось и за двадцать», и советует: « Не торопитесь стать вдовой Мюнхгаузена. Это место пока занято». В этих двух фразах слышно и внезапно прорвавшаяся боль от ущемлённого женского самолюбия, и снисходительная вальяжность победительницы, которую Якобина, уже может позволить себе не скрывать.
К сожалению, на фоне яркой во всех отношениях Баронессы, немного теряется Марта (Мария Мельникова). В самом начале спектакля она предстаёт эдакой классической положительной героиней – милые кудряшки, воздушные движения, восторженность в голосе.
Во втором акте, правда, мы видим её уже преобразившейся. Но это преображение ощущается в первую очередь за счёт внешнего контраста, придуманного режиссёром — чёрный наряд, резкость движений, резкие нотки в голосе…
Ещё одной актёрской удачей в спектакле можно считать роль Судьи в исполнении Юрия Фильшина. Мрачный, по нынешним меркам, образ поддакивающего сильным мира судьи, в спектакле оказывается самым комичным, не теряя при этом заданной остроты.
В финале Мюнхгаузен уходит, раскачав до предела громадный маятник невидимых часов, ведущих неумолимый отсчёт…
… «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь..», — призывает барон Мюнхгенаузен публику в финале спектакля . И думается, зрителям нового спектакля театра драмы будет не сложно выполнить этот совет.
Как вам?