… Из письма Горького Пятницкому 23 декабря 1902 г.
«Успех пьесы – исключительный, я ничего подобного не ожидал. И знаете кроме этого удивительного театра нигде эта пьеса не будет иметь успеха».
Как же ошибался Горький — пьесу « На дне» начали ставить по всему миру, и даже больше и чаще, чем в самой России. Почему пьеса стала мировым событием? Да потому что вечная тема была талантливо раскрыта молодым еще писателем — тема бывших людей, в число которых вполне мог попасть и он сам, так как начало его судьбы ничего доброго ему не предвещало. И только нечеловеческие усилия и святая любовь к литературе, к искусству подняла Алешу Пешкова над зловещими трущобами бытия. Он смог! А сколько людей не могут и исчезают в катакомбах заброшенной жизни?!
А как выглядит такая жизнь — помещение с нарами или, как в спектакле, пространство с трубами, в которых, кстати, очень даже живут современные бомжи — это все неважно! Важна тема, которая с 1902 года не потерялась в мире, а стала устойчиво-актуальной. В этом гениальность творца, и в этом интерес режиссеров, которые вот уже 115 лет ( срок-то какой !) ставят спектакли под названием « На дне» по всему миру.
Это я все к тому, что ничего противоречащего автору в спектакле «На дне» Нижегородского театра Драмы им. Горького в постановке Валерия Саркисова я не увидела.
Начнем со звучащего в спекаткле джаза, который будто бы не любил Горький и про который говорил: « Это- музыка толстых»
Он ошибся, джаз – произвели на свет бывшие люди с темной кожей (У бывших нет различий по национальности). А Горький, будучи затравленным в Америке, во-первых, обиделся за прием. А во-вторых, слышал и видел в злачных местах невежливой к нему страны благополучные джаз-бенды — бабочки, фраки, показательные улыбки. По трущобам то он уже не ходил, и корнями джаза не интересовался, а то бы взял свои слова обратно.
Мелодия «Каравана» Дюка Элингтона, вышитая лейтмотивом по ткани спектакля, как раз и делает историю нижегородских бродяг общемировой историей. Бездомных людей на свете, по прежнему много, и жизнь не делает исключений ни для русских, ни для итальянцев, ни для японцев.
Осовремененные образы и костюмы в спектакле (художник по костюмам Андрей Климов)? Но гениальные произведения, на то и гениальные, что герои живые. Мы уходим в будущее, и они с нами.
Великолепно решен с этой точки зрения образ Васьки Пепла (Андрей Соцков). В наше время он такой — то ли художник, то ли наркоман, а то и все сразу. Костюм Луки, так показалось, взят из советских кинофильмов про партийных работников на селе. Кстати, Лука, в которого, как современники утверждали, Горький вложил иронию по поводу Льва Толстого, вполне мог бы впоследствии оказаться партийным руководителем, которые были призваны к утешению народа и развитию « народных мечт».
Очень хорошо, что герои, как они написаны у Горького по возрасту, так и по сцене ходят в той же самой возрастной группе.
Пьесы Горького (особенно «На дне») я бы сравнила со звучанием хоровой партитуры, где каждый голос — образ звучит на своей высоте и вступает в строго определенное музыкальным развитием время. На этой разной высоте ярко звучит голос каждого героя, и каждый голос соблюдает баланс в хоровом многоголосии.
И даже монолог Сатина, по поводу которого многие сомневались — можно ли произносить «Человек- это звучит гордо» плача, у Сергея Блохина звучит естественно и как будто бы так и надо. Видимо, действительно, так и надо в условиях нашего бытия, когда человек так много повидал после этих слов, и в стольких догмах разочаровался.
На удивление, в этом спектакле много тишины, а тишина на сцене — признак высокого мастерства.
Актер (Юрий Котов), Барон (Александр Сучков), Сатин (Сергей Блохин), Бубнов (Алексей Хореняк) — все роли, которые когда-то игрались громко и не без пафоса, здесь удивительно лиричны. И философское их настроение не давит на нашу психику, пострадавшую от прохождения пьесы «На дне» в школьной программе.
…А с премьерой 1902 года вот какая история вышла.
Станиславский и Немирович–Данченко при постановке пьесы вошли в такой клинч, что ни тот ни другой не подписали афиши. Кроме того, Станиславский невзлюбил себя в образе Сатина и назвал всю постановку « Малым театром». А Горький вскоре после премьеры обвинил театр в неправильном прочтении пьесы…
А у нас, слава богу, все хорошо!
Как вам?
