Скупой рыцарь

Наш роман с Егором развивался, как сказочный сон. Он был живым воплощением лучших мужских качеств: серьезный, решительный, прочно стоящий на ногах и при этом любитель поэзии и бардовской песни. Но главным увлечением его жизни были горы. Егор был профессиональным скалолазом, и не только сам покорял горные вершины, но и обучал этому детей в спортивной секции.

Впрочем, не меньше гор он любил покорять и женщин. Тем более что с таким внушительным количеством достоинств Егору это не составляло труда. Оказавшись в роли очередной мишени, я тоже довольно быстро потеряла голову.

Первый тревожный звонок прозвенел, когда мы с Егором, вдоволь нагулявшись по самым романтичным местам родного города, пришли посидеть в кафе. Мы выпили по чашке кофе и съели по пирожному, однако когда принесли счет, Егор изучал его так долго и пристально, будто перед ним был договор на покупку недвижимости. Заметив, что я удивленно наблюдаю за процессом, он смущенно пояснил:

— Мне показалось, как-то мало насчитали.

Однако деньги он тщательно отсчитал до самой мелкой купюры, не оставив даже на чай.

Следующим моим разочарованием стала совместная дружеская вечеринка, после которой Егор предложил мне доехать домой на трамвае.

— А почему бы нам не поехать на такси? — захлопала я глазами.

— Ну, на трамвае романтичнее, — придав голосу томные нотки, пояснил Егор. — Прогуляемся по улице под звездами, потом поедем домой в полупустом вагоне и будем рисовать на окнах сердечки…

Такие перспективы меня, конечно, сразу подкупили, хотя в глубине души остались подозрения, что мой кавалер просто пытается сэкономить лишнюю сотню. Поначалу прогулка действительно была романтичной. Мы пили шампанское прямо из бутылки, а Егор читал стихи. Однако вскоре его репертуар иссяк, шампанское тоже, а мы все топтались на остановке в ожидании заветного последнего вагона.

— Может всё-таки такси, — начала канючить я.

— А где мы его возьмем сейчас? Давай еще подождем! Последний трамвай точно еще не проехал.

Протоптавшись бестолку еще минут 15, Егор наконец дал добро, чтобы я позвонила в такси.

— У тебя не будет 50 рублей? — поинтересовался он перед тем, как мы сели в авто. — А то у меня только крупные купюры, наверняка сдачи не окажется…

Я успокоила кавалера и мы загрузились в машину С тех пор меня начали одолевать серьезные сомнения по поводу Егора. Несмотря на его тягу ко всему высокому, будь то горы или поэзия, в его поведении всё время проскальзывало что-то мелочное и настораживающее. То он как барышня бежал в магазин за скидками, то скандалил с клиентами на работе из-за каждой сотни, а один раз напечатал наши общим друзьям фотографии с совместного пикника, а потом каждому выставил счет за проделанную работу.

Всё это не очень сочеталось с его собственным фоотоархивом на фоне величественных горных пейзажей. Ну как может человек, побывавший на алтайских вершинах, так серьезно интересоваться наличием или отсутствием в своем кошельке пары сотен рублей? Или это всё-таки нормальная житейская практичность, которой мне бы наоборот следовало поучиться?

Вскоре мне удалось получить ответы на свои вопросы, когда Егор собрался в очередной горный поход.

— Слушай, может возьмешь к себе на несколько дней моего кота? — попросил он, и хотя у меня дома уже хозяйничает британец Ричи, я согласилась взять ему товарища.

Вскоре Леопольд (так звали кота Егора) переехал к нам вместе со своими мисками, кормом, щетками и лотком.

— Ты знаешь, я ему только особый наполнитель для туалета покупаю, он другой не признает, — дал мне последние наставления Егор и отправился в свои манящие дали.

Леопольд оказался вполне уживчивым котом и многого не требовал. Единственная проблема — хваленый наполнитель для туалета закончился уже через день. Внимательно изучив этикетку, я отправилась на поиски подобного. Ни в одном магазине округе такого не нашлось, и пришлось специально тащиться в гипермаркет. Там мне, наконец-то, повезло. Вернувшемуся из поездки Егору я вернула питомца в целости и сохранности вместе с его мисками, щетками и лотком.

— Кстати, у него тут наполнитель для туалета закончился, я новый купила, — вручила я ему оставшийся пакет.

— Угу, я тебе сейчас деньги отдам. Сколько?

— 168 рублей.

— Как 168? — вдруг взбеленился Егор. — Да я всегда беру по 154! Ты где вообще такую цену нашла?

— Вот именно, что где только не искала! — закипела я. — Твой наполнитель вообще почти нигде не продают!

— Вот-вот! Я всегда его только в одном-единственном зоомагазине и покупаю! — тут в его глазах забрезжила надежда. — А может ты его себе оставишь, а? Ричи он понравится, я уверен.

— Нет уж, мы с Ричи обойдемся, — решительно заявила я, выставляя Егора за дверь.

Больше мы не виделись. Всё-таки лично для меня жадность — самый страшный мужской недостаток. Не потому, что меня очень волнует содержимое мужских кошельков. Просто в этой трепетной любви к денежным знакам есть что-то не мужское. Их можно любить как-то в целом. Но превозносить каждый рубль в отдельности — мелкое и не эстетичное занятие, подходящее только для слабых мужчин.

А с другой стороны я поняла, что такой щепетильный денежный подход всё-таки не противоречит любви к горным вершинам и творчеству российских бардов. Конечно, они поют не об этом. Но как раз тем, кто считает каждую копейку, такие живительные источники крайне необходимы. Послушал Визбора или Окуджаву, посмотрел на мир с высоты Карпат, и твоя жизнь хотя бы ненадолго наполнилась настоящим смыслом.

Как вам?